» Аналітичні матеріали, Новини » Виноваты ли «хорошие русские» в деяниях Путина?

Виноваты ли «хорошие русские» в деяниях Путина?

Подготовка к возможным трансформациям в «России после Путина» включает в себя и минимизацию последствий нынешней военной авантюры для экономики, международного имиджа и репутации РФ.

Одним из элементов работы в данном направлении является настойчивое продвижение для западной аудитории тезиса о россиянах как «заложниках» и «жертвах» деспотичного режима. Даже вопреки объективной реальности и социологическим данным об умонастроениях в российском обществе. Подобная постановка вопроса (о полном выведении из-под ответственности «обычных россиян» за происходящее и сохранение российского международного влияния через инструменты «мягкой силы») объективно выгодна не только оппозиционным «антипутинским» группам, но и большинству других «государственников», строящих планы на сохранение у власти/приход к власти после падения режима.

Ситуация. 10 февраля 2022 года, в британском журнале Time был опубликован текст российского оппозиционера Ильи Яшина «Не вините всех русских за путинскую войну». Основной посыл его статьи сводится к требованию к  западной аудитории жёстко разделять Путина ответственного за эту трагедию… настоящего символа зла… проклинаемого по всему миру») и русский народ (который «всё чаще становится объектом враждебности»). 

Яшин сконцентрировался на опровержении представлений о том, что россияне массово поддерживают или, как минимум, не сопротивляются агрессивной политике своего руководства.

В пользу этого он выдвигает три тезиса.

А. В России существует достаточно массовое сопротивление и проходят уличные протестные акции. По версии Яшина, с начала вторжения и в течение всего 2022 года полиция задержала в России почти 20 тысяч противников войны. Опираясь на некие «свидетельства правозащитников», он также утверждает, что «с 24 февраля акции протеста почти ежедневно вспыхивали в разных городах, а без задержаний и арестов за время войны обошлось лишь 18 календарных дней».

Б. Увеличившийся эмиграционный поток из РФ – также следует причислять к форме массового гражданского протеста («люди бегут от Путина»). Яшин оперирует цифрами от 1 до 1,5 миллионов граждан, покинувших Россию и утверждает, что «абсолютное большинство из них эмигрировало, не желая быть причастными к военной агрессии».

В. «Молчание» миллионов следует трактовать как вынужденное и обеспеченное страхом кровавых репрессий со стороны режима. По версии оппозиционера, «оставшиеся в России живут на правах заложников, .. а молчание заложника, на которого направлено ружье террориста, не делает его пособником террориста».

Яшин (веса его словам должен придать факт репрессий, применённых персонально к нему) призвал Запад «к мудрости» и «воздержанию от унижения русских», поскольку такая риторика «лишь укрепляет власть Путина». «Перекладывая ответственность за военные преступления кремлёвской хунты на мой народ, вы облегчаете моральный и политический груз Путина» – утверждает он. 

На протяжении года войны подобные тезисы неоднократно и в разных вариантах уже озвучивались российскими «антипутинскими» политиками. В частности – ещё одним политзаключённым, Алексеем Навальным и его окружением, настойчиво продвигавшими тезис о том, что западные санкции должны иметь «персональный» характер, касаться исключительно представителей окружения Путина,  «партии войны», олигархов – но не отраслей российской экономики или «обычных россиян». Тема недопустимости применения «коллективной ответственности» по отношению к россиянам звучала из оппозиционного лагеря и в связи с вводимыми ЕС визовыми ограничениями (и, что характерно, также утверждалось, что подобная дискриминация вызовет чувство обиды и «подтолкнёт» обычных русских к поддержке Путина). 

Статья Яшина является лишь одним из элементов «новой волны» продвижения набора мессиджей о том, что один только Путин и его окружение виноваты в нынешней войне. А российский народ является лишь «невинной жертвой» кровавого деспота, введение любых ограничений против «обычных» россиян или проявление неуважения к русской культуре – вынуждают русских, как минимум пассивно поддерживать Кремль и войну etc. В частности, синхронно с текстом Яшина (также 10 февраля) начал активно распространятся материал экс-спичрайтера Путина, политолога Аббаса Галямова с утверждением, что среди россиян «лишь 10% идейных сторонников войны» (впрочем, в этом же анализе опросов общественного мнения, проведённых «Левада-Центром» и исследовательским центром «Циркон», признается, что количество сторонников путинского режима – значительно превышает 50% и оно увеличилось за последний год). 

Основные цели данной информационной «спецоперации»

 – дать дополнительные «карты в руки» политикам тех стран (ФРГ, Италия, Франция), которые и так придерживаются подобных позиций (о том, что речь, якобы, идёт о «войне Путина», а не агрессии России).

– продолжить продвижение идеи о том, что именно русские являются наиболее пострадавшими в данной ситуации («народ-жертва тирана», «народ-заложник»).

– напомнить, что у российской оппозиции есть действенные и героические лидеры, преследуемые за свои убеждения, а также – весомая поддержка «в народе» (как уже проявляемая, так и потенциальная).

При этом ни один из приводимых аргументов в пользу предложенной трактовки ситуации не выдерживает даже элементарной критики.

Во-первых, реальный «уличный» антивоенный протестный потенциал  риторически преувеличен. Приводимые Яшиным цифры о «задержании 20 тысяч противников войны», как минимум – манипулятивны. Речь, вероятно, идёт а) об общей сумме задержанных на любых несанкционированных митингах, в том числе – с экологическими или социальными требованиями и б) подавляющее большинство задержанных или не были привлечены к какой-либо ответственности, либо наказания ограничились штрафами. Например, в первом полугодии 2022 года (когда реально фиксировались антивоенные выступления в больших городах) российские суды рассмотрели 16 151 дело об участии или организации незаконных митингов. В итоге 14 180 человек были оштрафованы, 1465 — отправлены под арест, а 361 — на обязательные работы. При этом, в первом полугодии 2021 года (т.е. – из этой статистики уверенно можно исключить «антивоенный» компонент) таких дел было на четверть больше. В любом случае, даже если принять цифру в 20 тысяч «антивоенных активистов», о которых говорит Яшин – это немногим более 0,001% от всего населения РФ.

Во-вторых, трактовка эмиграционной волны в качестве свидетельства «протеста против действий путинского режима» – попытка выдать желаемое за действительное. Нет никакой статистически достоверной оценки масштаба «исхода» из РФ в 2022 (это признает и сам Яшин, оперируя цифрами в диапазоне от 1 млн. до 1,5 млн. человек). Ещё более печально все с «социологическим срезом» этого потока. Неизвестно, сколько из уехавших – лица с двойным гражданством, решившие в период «турбулентности» покинуть РФ. Какая часть выезжала временно и вернулась (можно не доверять словам спикера Думы В. Володина о том, что уже вернулись 60% ранее выезжавших- но и аргументация И. Яшина построена на точно таких же голословных утверждениях). Не ясно, составляют ли сколь либо значимую часть выехавших политически активные граждане (т.е., не идёт ли речь исключительно об экономической миграции/релокации (как в случае с работниками IT-отрасли). И уж тем более нет оснований считать, что уклоняющиеся от мобилизации (а они, начиная с конца сентября 2022, составляют большинство в новой волне эмигрантов) действительно не поддерживают войну с Украиной или внешнюю политику Кремля, а не просто минимизируют риски и угрозы персонально для себя.

В-третьих, попытка объявить всех россиян «заложниками, молчащими под дулом автомата» также является не более, чем манипуляцией. 

Против такой трактовки происходящего

 – Социологические данные, свидетельствующее, например, о том, что, начиная с сентября 2022, кратно выросла поддержка мобилизации, а рейтинги Путина остаются стабильно высокими (нет убедительных аргументов в пользу того, что эти показатели фальсифицированы).Согдасно оценкам авторитетного российского социолога (C 2006 по 2021 год — директораАналитического центра Юрия Левады (Левада-Центра) Льва Гудкова, уровень одобрения войны в российском обществе на протяжении года всегда превышал 70%.

– Крайне малое (как для масштабов такой страны РФ) количество реального применения нового законодательства об ответственности «за дискредитацию ВС РФ» (порядка десятков-сотни человек на регион).

– Факт относительно массового, вполне добровольного, участия россиян, проживающих за границей, в «пропутинских митингах» – при одновременном отсутствии заметного участия в антивоенной активности таких же эмигрантов за рубежом (например, из порядка 15 тысяч российских студентов в ФРГ петицию против войны подписало, за 11 месяцев, 208 человек – немногим более 0,01%). 

Выводы

  1. На данном примере видно, что Западу предлагают «купить» не сценарий реальных изменений (невозможном без глубинных сдвигов в российском массовом общественном сознании), а лишь смену «интерфейса» в монструозном образовании, которым является РФ. В сюжетах о «непричастности обычных россиян к преступлениям путинского режима», нарочитой борьбы против «отмены русской культуры» на Западе etc. отражается объективное совпадение интересов всех российских групп, рассчитывающих на получение власти в «постпутинской России». Во многих случаях в принципе сложно «разграничить» от чьего имени выступают отдельные деятели (в том числе – учитывая перенасыщенность оппозиционных групп агентурой российских спецслужб). 
  2. Антипутинская оппозиция продолжает настойчиво продвигать тезис, что исключительно Путин и Ко. должны стать «козлом отпущения» за все происходящее, тогда как никакой доли вины за развязанную войну на российском народе нет и быть не может в принципе.
  3. Формируется/укрепляется на Западе представление о том, что граждане РФ являются не соучастниками военных преступлений, а лишь пассивными «жертвами» и «заложниками», которым также нужно сострадание и помощь, как и украинцам.
  4. При помощи статистических натяжек и манипуляций создаётся иллюзия наличия массового недовольства россиян войной (а значит – и наличия у абсолютно маргинальной антипутинской оппозиции потенциальной базы поддержки). 
  5. Никакого реального «чувства вины» перед Украиной и украинцами за происходящее у этой группы деятелей нет (несмотря на ритуальные заверения в обратном). Позиция отдельных из российских интеллектуалов-эмигрантов (“Мы все виноваты. Не только Путин и его команда”. Владимир Сорокин – о войне в Украине и коллективной ответственности россиян”), которые считают/чувствуют иначе – не имеет шансов на поддержку среди представителей «другой России». 
  6.  За нынешними заявлениями о «войне Путина» просматривается циничный расчёт на то, чтобы в будущем максимально избежать выплат репараций и необходимости проведения процессов в РФ, подобных «денецификационным» в Германии после 1945 года. В этом же ряду и более ранние требования представителей штаба Навального о распространении гипотетического послевоенного аналога «плана Маршалла» на РФ, и стержневые тезисы выступления М. Ходорковского на Мюнхенской конференции по безопасности 18 февраля («Любое постпутинское правительство нуждается в прекращении санкций»).
  7. «Антипутинская» оппозиция, зачастую мыслит точно так же имперски и шовинистически, как и путинские элиты. Эти люди претендуют на то, что являются или имеют потенциал статькаким-то будущим «центром силы», к которому нужно прислушиваться/с которым нужно считаться Западу. Тогда как сохранение целостности РФ не является единственным сценарием будущего обустройства территории Северной Евразии.