Эксперт по международной политике Надежда Коваль для газеты «Зеркало недели»
Нехарактерно интенсивный интерес к французским выборам в Украине обусловлен избытком приверженцев к политике Путина кандидатов, победа которых могла существенно повлиять на динамику международной поддержки в целом и механизмы решения российско-украинского конфликта, в частности.
Идея упадка Франции и поиска путей выхода из него витает над французским обществом вот уже два века, периодически выныривая на повестке дня с большей или меньшей остротой.
В последние годы этот дискурс существенно усилился. Неспособность традиционных политических игроков преодолеть экономическую стагнацию (минимальный рост экономики, значительная безработица (10%, а среди молодежи – все 25%), значительный долг и бюджетный дефицит) поставила вопрос о необходимости глубинных реформ политических, социальных и экономических институтов. В сочетании с угрозами по вопросам безопасности, обеспокоенность по которым усилилась с периодическими террористическими актами и кризисом беженцев, это создало благоприятную почву для развития популистских, радикальных и евроскептических движений.
Администрация Олланда прочных и реальных решений предложить не смогла: отчасти из-за собственной нерешительности и внутренних конфликтов, отчасти из-за сопротивления общества, которое не желало отказываться от привычного уровня социальной защиты. Правящая Социалистическая партия заплатила за это сполна: один за другим Президент Олланд (не рискнул баллотироваться), премьер-министр Вальс (проиграл праймериз), а официальный кандидат партии Амон (получил только 6,35% голосов в первом туре) – почувствовали на себе гнев недовольного избирателя.
В мрачной ситуации полного отрицания предыдущего курса избирательная кампания проходила беспрецедентным способом. Программы буквально всех кандидатов обещали разрыв с прошлым и светлое будущее разной степени радикальности. На фоне глубокого кризиса партий, определяющего политический ландшафт Франции на протяжении десятилетий – Социалистической и «Республиканцев», – популярности набрали не только право- и леворадикалы. Даже центристскую опцию воплощал кандидат, еще несколько лет назад неизвестный широкой общественности, политическому движению которого на момент официального вступления в кампанию исполнилось чуть больше полугода.
Четыре революционных проекта
С 11 официально зарегистрированных кандидатов после длительной и изнурительной борьбы к голосованию в первом туре с самыми убедительными рейтингами пришли четверо. Ими стали бывший министр экономики, а до того – советник Президента Олланда, проевропейский центрист Эммануэль Макрон (около 24% в первом туре), глава ультраправой партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен (22%), бывший премьер и лидер консервативного крыла партии «Республиканцы» Франсуа Фийон (20%) и лидер леворадикального движения «Непокоренная Франция» Жан-Люк Меланшон (19%).
Поэтому на финише первого тура соревновались четыре программы, основное отличие между которыми можно редуцировать до четырех комбинаций ответов на два основополагающих вопроса: либеральной или протекционистской должна быть французская экономика? Космополитической или националистической должна быть сама Франция?
Первую комбинированную версию ответа на эти вопросы представил в своей программе Фийон. Он предлагал ультралиберальные экономические реформы, которые предусматривали существенное сокращение раздутого государственного сектора, бюджетного дефицита, либерализацию рынка труда и социальной защиты. Зато в культурно-идеологической сфере Фийон пропагандировал ренессанс консервативных ценностей, восстановление суверенитета Франции за сохранение ее участия в ЕС, поддержку французского языка и пиетет перед национальной историей и жесткую интеграцию ограниченного числа мигрантов. Образ Франции как ведущей мировой державы, которая на равных строить отношения с США, Россией, Китаем, Ираном, должен был стать ведущей звездой, которая оправдывала бы и радикальные реформы, и снисходительность Фийона к Путину и Асаду.
Иной выглядела комбинация Меланшона. Ярый противник общеевропейской политики бережливости, свободной торговли, международной финансовой системы и приватизации публичных благ, он вместо этого поддерживал активное вмешательство государства в экономику для стимулирования развития и корректировки неровностей (увеличение минимальной зарплаты и уменьшение пенсионного возраста, бесплатные медицина, образование и жилье, инвестиции в экологию и тому подобное). В социальной сфере ведущим мотивом стала демократизация, которая должна быть воплощена из-за отмены президентской республики во Франции и перестройку ЕС из инструмента финансового-экономического давления на подлинно демократическое образование. В случае неудачи допускался выход Франции из нынешнего ЕС в одностороннем порядке. Во всемирном масштабе план Меланшона стремился к альтернативной глобализации, которая должна иметь демократический и неэксплуататорский характер.
Однако ни одна из «гибридных» программ не получила достаточной поддержки. Во втором туре 7 мая, доводя политическую поляризацию до максимума, сойдутся проект двойной открытости Эммануэля Макрона и проект двойного закрытия Марин Ле Пен. Каждый из кандидатов определяет это противостояние собственными терминами: для Ле Пен это противостояние европеистов и патриотов, для Макрона – прогрессистов и консерваторов.
Эмманюэль Макрон: изменить все, чтобы ничего не менять
Определяющей характеристикой программы Макрона является принципиальная проевропейская позиция, направленная на сохранение и углубление европейской интеграции. Он отстаивает необходимость создания бюджета, должности министра экономики и парламента зоны евро, поддерживает создание «Европы обороны» (не отказываясь от НАТО), сохранение Шенгена и усиление защиты внешних границ ЕС. Чтобы побороть евроскептические настроения в масштабе всего ЕС, предлагает провести гражданские конференции для обсуждения будущего Европы. Кроме того, активно работает на усиление франко-германского двигателя интеграции.
Экономическая программа Эммануэля Макрона базируется на позициях проевропейского либерализма и приверженности свободной торговли, дерегуляции бизнеса и сокращения бюджетных расходов. Ориентиром бюджетной политики должно стать существенное уменьшение дефицита и государственного долга для приведения этих показателей к европейским нормам. В самых чувствительных социальных вопросах – продолжительность рабочей недели и пенсионного возраста – Макрон занял довольно невнятную позицию, предлагая сделать это предметом переговоров между предприятием и работником.
Открытая и верная собственным ценностям Франция является его идеологическим и внешнеполитическим ориентиром. Это подчеркивают нетипичная в наше время поддержка политики Ангелы Меркель в отношении беженцев и трактовка иммиграции как положительного фактора, который обогащает французское общество.
Поскольку противостояние системе стало одной из краеугольных тем кампании, Макрон предлагает: ограничить возможность получать выборный мандат до 3 раз подряд; запретить парламентариям оказывать консультативные услуги и трудоустраивать членов своей семьи; ввести отчет президента по внутренней и внешней политике один раз в год; уменьшить на треть количество депутатов и сенаторов и усилить контроль парламента над деятельностью правительства.
Марин Ле Пен: назад к (воображаемому) прошлому
Основная идея программы Ле Пен – возрождение французского суверенитета, ключом к которому является максимальная эмансипация от ЕС и его институтов. Поэтому пункты о референдуме по выходу из ЕС и возвращению к франку стоят в программе среди первых, а анонсированные меры в случае победы предусматривают закрытие границ и жесткое ограничение миграции. Стремясь выйти из объединенного военного командования НАТО, Ле Пен также планирует нарастить расходы на оборону до 3% ВВП.
Экономической и социальной частями программы Ле Пен руководит идея протекционизма, призванного способствовать развитию французской экономики, тогда как глобализация и свободная торговля, по мнению Ле Пен, ее уничтожают. В социальной политике основная идея – восстановление покупательной способности французов, прежде всего – бедных. Популистскую социальную программу дополняют снижение пенсионного возраста и просмотр социальных выплат. Деньги на финансирование таких проектов планируется взять за счет экономии на выплатах в бюджет ЕС и урезания социальной помощи для работников-иностранцев, тем временем полностью ее сохраняя для французов. Воспринимая иммиграцию как угрозу для безопасности и в целом для культурной идентичности Франции, среди ограничительных мер, которые определяются общим термином «национальная преференция», также предлагается отменить «право почвы» и ограничить иммиграционный поток во Францию до 10 000 человек в год (сейчас – 200 000).
Относительно реформы «системы», то Ле Пен хочет вернуться к семилетнему сроку президентства без права переизбрания, внедрить механизм референдума по народной инициативе, а также уменьшить количество сенаторов и депутатов. В конце концов, она стремится заменить систему голосования на пропорциональную: ведь именно мажоритарное голосования в два тура в последние годы было основным инструментом, который сдерживал прохождение «Национального Фронта» во все ступени власти.
Украинские контексты
Нехарактерно интенсивный интерес к французским выборам в Украине обусловлен избытком приверженных к политике Путина кандидатов, победа которых могла существенно повлиять на динамику международной поддержки в целом и механизмы решения российско-украинского конфликта, в частности.
Меланшон, отстаивавший право России защищать свои интересы в Крыму перед вроде путчистским киевским правительством, на который повлияли «неонацисты», и заявляющий, что постсоветские границы требуют пересмотра путем переговоров, – не был бы наиболее удобным партнером. Не менее сложным вызовом стали бы и отношения с Фийоном, который открыто поддерживает русскую принадлежность Крыма, обвиняет Украину в несоблюдении политических положений Минского процесса, заявляет об отсутствии у нее призвания к членству в ЕС и НАТО и поддерживает снятие санкций.
На этом фоне пророссийская позиция Ле Пен не выглядит ни одинокой, ни оригинальной. Кандидатка, получившая официальную поддержку российского президента, посетив в конце марта Кремль, имеет пророссийскую ориентацию как на практическом уровне – печальноизвестные кредиты от чешско-российского банка, так и на концептуальном. Принципиальное положение ее внешнеполитической программы – это восстановление мультиполярного мира, в котором новая, суверенная и сильная Франция станет одним из центров силы. Это перекликается с основополагающими принципами ревизионистской международной политики России. Также, в контексте антииммигрантской и антитеррористической риторики, Ле Пен делает упор на необходимости «стратегического союза» с Россией для поборения Исламского государства.
Уже сам выход во второй тур Макрона, который подчеркивает необходимость соблюдать международное право, – оптимистичный знак для Украины. Между тем его позиция не является чрезмерно радикальной: политик выступает за принципиальный диалог ЕС с Россией и постепенное снятие санкций, но при соблюдении важных условий: выполнение Минских договоренностей и прогресс ситуации в Украине. При условии устойчивого прогресса в будущем и в сотрудничестве с Германией возможно также усиление экономических и политических связей между ЕС и Россией. Что касается более широкого контекста европейской интеграции Украины – то Макрон неблагосклонен к дальнейшему расширению ЕС или НАТО (последнее – по четко перечисленными в программе исключениями Балкан, Финляндии и Швеции).
Общественные разломы и вызовы второго тура
Чуть ли не диаметральная противоположность программ двух кандидатов, вышедших во второй тур, продемонстрировала четкие линии поляризации среди французских избирателей. Как показало исследование IPSOS, электорат Макрона – образованные жители крупных городов с доходом от 3000 евро в месяц (в Париже он получил рекордные 35% голосов, тогда как его соперница – едва 5%). Зато электорат Ле Пен – жители сел и городков, непривилегированной Франции, наиболее пострадавшей от экономической стагнации, наемные служащие и рабочие с зарплатой до 1250 евро. Также наблюдался четкий географический разлом: 47 департаментов, в которых праздновала победу Ле Пен, размещаются на востоке Франции, а 42, полученные Макроном – на западе.
Несмотря на такие расколы, пока социология довольно оптимистично смотрит на перспективы победы Макрона во втором туре с результатом около 60% за него и около 40% – за Ле Пен. Однако существенный «резерв» почти в 20% может быть скорректирован в случае низкой явки избирателей. Это может произойти, если второй тур проигнорируют сторонники, которые считают победу Макрона свершившимся фактом, или же если избиратели кандидатов, проигравших в первом туре, не захотят соблюдать республиканского консенсуса и проголосовать за Макрона только для того, чтобы не допустить президентства Ле Пен. Признаки обеих проблем можно было увидеть и в слишком самоуверенной речи Макрона по результатам первого тура, и в отказе Меланшона призывать голосовать за кого-либо из двух кандидатов во втором туре, и в наличии в партии «Республиканцы» значительной фракции во главе с Льораном Вокезом, которая также предпочитает неопределенность. В дополнение, такой ситуации способствует и «нормализация» «Национального Фронта», который уже давно стал привычным элементом французского политического ландшафта и не вызывает такого экзистенциального ужаса, как в 2002-м, когда во втором туре Жак Ширак получил 82% поддержки именно благодаря протестным голосам против Ле Пена-отца. Поэтому праздновать победу каждому из кандидатов пока рано, – гонки продолжаются.