Курдский вопрос: урок для Украины

Турецкие войска продолжают проводить военную операцию на севере Сирии. Формальная цель — обеспечение безопасности приграничных территорий. Реальная — усилить свои позиции в Сирии и, одновременно с этим, ограничить влияние курдов в регионе. Самое трагичное для последних состоит в общности интересов практически всех ключевых акторов, где самопровозглашенный сирийский Курдистан является лишь площадкой реализации их планов и интересов.  

Сегодня, в стремлении обеспечить «зонтик безопасности», лидеры курдских партий пошли на компромисс с Дамаском, предусматривающий восстановление сирийского суверенитета над подконтрольными им территориями. Парадокс, но, после «победы над Исламским государством» и триумфальных реляций о союзнических отношениях с США, сирийские курды оказались в худшей ситуации, по сравнению с 2013 годом. С другой стороны, они сами стали виновниками собственного политического фиаско. И это прекрасный пример и урок для Украины.

История вопроса: почему нет Курдистана?

Курды — этническая группа, общей численностью от 36 до 45 млн человек. Проживают на территории современных Турции, Сирии, Ирака, Ирана. Национальное государство этого народа должно было возникнуть по условиям Севрского договора 1920 года по итогам Первой Мировой войны. Однако, на практике, положения договора так и не были реализованы. 

Курды, воевавшие против османской империи, даже попытались создать свое государство — Ааратскую курдскую республику. Однако западным государствам было выгодней налаживать отношения с Ататюрком, одновременно с тем ограничивая территориальные претензии Турции. Поэтому история Курдистана на турецких землях завершилась военной операцией и перешла в разряд вялотекущей партизанской войны. 

Попытки объявить свое государство были предприняты и на территории Ирана в 1946 году (Мехабадская республика) в советской зоне оккупации. Но, после того как СССР вывел войска, местные элиты оказались неспособны обеспечить управляемость территориями, в результате чего, история республики закончилась полицейской миссией Тегерана.

В Ираке в 1963 году курдские отряды активно участвовали в государственном перевороте, надеясь на автономию. Однако, новое правительство, которое на тот момент пользовалось поддержкой США, наоборот: закрыло все программы поддержки курдов.

На тот момент это было логично для Соединенных Штатов — имея мощные позиции в Турции, Ираке и Иране, Вашингтон не был заинтересован в дестабилизации региона либо создания проблем режимам, занимающих проамериканскую позицию на фоне разгара холодной войны с СССР. Курды были проблемой, но, одновременно с тем, предохранителем и постоянной угрозой для местных элит.

Для Москвы, в свою очередь, курдский вопрос был удобным способом игры против «проамериканских» режимов. Советский Союз активно поддерживал Курдскую рабочую партию в Турции, работал с иракскими курдами в 60-70-х, до момента, когда Багдад пошел на сближение с Москвой. Аналогичный процесс пытались вести в отношении иранских курдов (до Исламской революции, которая вывела Тегеран из орбиты США).

Возникает вопрос: а где же «Большой Курдистан», о котором много и красиво говорят курдские лидеры. Его нет и, в значительной мере по причине разобщенности самих курдов. Обратите внимание на временные рамки попыток создания государственных проектов на территории с курдским населением.

Элиты субэтнических, регилиозных групп оказались неспособными не то что к объединению, но даже договориться об общих принципах политики. Когда, например, иранские курды «работают» с СССР, их иракские товарищи сотрудничают с США. Меняется политическая ситуация — меняются внешние союзники. 

Неизменным остается одно — курды никогда в новейшей истории не выступали единым фронтом, обозначая общие внешнеполитические приоритеты. Естественно, аналогичные процессы идут и во внутренней политике: курские политические партии воюют друг с другом даже на территории одного государства, не говоря уже о координации деятельности в рамках региона.

Согласитесь, данный процесс очень напоминает процессы, проходящие и проходившие в Украине за последние 100 лет. Мы помним про «Акт Злуки» от 22 января 1919 года, но забываем про «листопадову катастрофу» — переход армии УНР на сторону Деникина осенью того же 1919 года с заключением Зяткивского договора 6 ноября 1919 года. Элиты УНР выбрали союзником Польшу в качестве меньшего зла (пожертвовав интересами ЗУНР). Элиты ЗУНР решили, что им ближе в качестве союзника Белое движение (естественно, с жертвами в виде интересов УНР).

Гражданская война как шанс для сирийских курдов

Гражданская война в Сирии, которую на начальном этапе называли войной всех против всех, дала шанс представителям курдских элит данной страны.

На начальном этапе протестов, в 2011 году, Б. Асад предлагал курдам широкую автономию, соглашаясь решить сразу несколько актуальных проблем, включая предоставление гражданства курским переселенцам по упрощенному режиму. Многие чаяния сирийских курдов были закреплены, в частности, в новой Конституции 2012 года, которую правительство Асада приняло в условиях разгорающегося конфликта. 

Местные политические элиты решили не идти на сделку, рассчитывая на  большее. И уже в 2012 году, в результате боевых действий курдских отрядов, возникла «Автономная администрация Северо-востока Сирии», более известная как Рожава. На этом этапе правительство Асада было готово идти на уступки курдам, предлагая широкую автономию в составе государства. Они были ослаблены, воюя на несколько фронтов, находясь под санкциями, и конфликт с курдами им был ни к чему.

Забавно, что одновременно с разрывом отношений с официальным Дамаском, курдские лидеры продемонстрировали нежелание договариваться и с сирийской оппозицией:

— в мае 2011 года курдские партии отказались от участия в оппозиционном форуме в турецкой Анталии, поскольку «турки проводят враждебную по отношению к курдам политику»;
— в 2016 году парламенту Рожавы — Сирийскому демократическому совету поступило официальное приглашение к участию в консультациях по форматах мирного процесса. Курды отклонили и это предложение, поскольку от организаторов не поступило отдельных приглашений для «Движения демократического общества» и партии «Демократический Союз».

Позиции курских лидеров можно было понять. С одной стороны существовал внутренний конфликт внутри Рожавы, который в определенные моменты балансировал на грани полномасштабных вооруженных столкновений между различными группировками. С другой, на фоне поддержки США, курдские лидеры надеялись на усиление своих позиций вплоть до возможности получения максимально широкой автономии, формально оставаясь в составе федеральной Сирии, и при этом полностью контролируя местную экономику, силовой блок и судебную систему. Примером для подражания для них была Курдская автономная область в соседнем Ираке.

Турецкий гамбит нулевых

Для Турецкой республики проблема курдского сепаратизма актуальна с момента создания государства. После развала СССР были надежды на компромиссы с Курдской Рабочей Партией, однако, ни одно из заключенных перемирий не выполнялось сторонами в полном масштабе. Войны в Ираке и Сирии усилили позицию курдских меньшинств на этих территориях, создавая новые вызовы для турецкой власти: солидарная позиция фактически самостоятельных курдских анклавов в соседних странах создаёт базу для усиление курдского сепаратизма на турецких территориях. 

Так, например, Турция вынуждена была проводить операцию «Солнце» в 2008 году — армия вторглась на территорию Иракского Курдистана, взяв под контроль приграничные территории и уничтожив базы Рабочей партии Курдистана. Международная коалиция, которая контролировала ситуацию в Ираке, отреагировала достаточно мягко. Удары турецких сил и рейды на территорию иракского Курдистана повторились осенью 2011 года, во время активной фазы войны курдских сил против отрядов Исламского государства.

Иракские курды сделали выводы из произошедшего и с 2012 года находятся в состоянии «прохладного диалога» с властями Турции.

Следующим вызовом для Анкары стала гражданская война в Сирии. Курдские вооруженные отряды и их союзники с осени 2012 года существенно расширили зону своего влияния и, судя по направлению их экспансии, можно было очертить одну из целей — выход к портам средиземного моря.

Наличие собственных портов гарантировало бы военную устойчивость и создавало хорошие предпосылки для полноценного государственного строительства. При этом позиция значительной части местных партий не предполагала возможности компромисса с турецкими властями по вопросам будущего устройства северной части Сирии. 

Анкара не могла позволить себе простое наблюдение за расширением курдского влияния вдоль своих границ. Еще в 2011 году Анкара начала активно поддерживать часть оппозиционных движений, в первую очередь, основанных по этническому признаку — тема сирийских туркеманов, как угнетаемого национального меньшинства, начала активно продвигаться на международной арене.

Турецкая армия проводила обучение боевиков, обеспечивала их снабжения. Политические власти Турции стали одним из инициаторов создания «Временного правительства Сирии», базирующегося сегодня в турецком городе Газиантеп. В момент создания и до конца 2018 года это было одно из четырех «альтернативных правительств» на территории Сирии. Фактически на северо-востоке Сирии Турция создала своеобразный аналог «ДНР» — квазигосударство, которое существует на турецкие деньги и с турецкой помощью.

Создание своего анклава не дало возможности курдам выйти к морю, но не решило «курдской проблемы». В результате, в 2015 году на своей территории Анкара была вынуждена проводить полномасштабную военную операцию против поднонтрольных курской рабочей партии регионов. 

Обеспечив тылы, Турция вернулась к решению курдского вопроса в Сирии. В 2016 году проходит операция «Щит Евфрата», которая формально проходила против Исламского государства, но в реальности имела еще одну цель — не дать объединить контролируемый курдами анклав на северо-востоке Сирийского Курдистана (район Африн) с территорией Рожавы. 

Этот этап противостояния продемонстрировал нежелание руководителей курдских партий трезво оценить изменение баланса сил в Сирии. Выход США из конфликта, фактическое создание коалиции РФ-Турция-Ирак не воспринималось ими как угроза и необходимость активизировать дипломатическое направление. Местные элиты полагали, что американский контингент, которых продолжал находиться на их территории — вещь постоянная и он поможет вскоре перейти к созданию независимого государства либо получить права широкой автономии от Дамаска. 

Кстати, турецкие власти не скрывали, что одной из целей операции является «помешать созданию курдами коридора от Ирака до Средиземного моря» — об этом заявил турецкий вице-премьер Нуман Куртулмуш. А министр обороны уточнил, что задача стоит не только в обеспечении безопасности приграничных территорий, но и «чтобы там не было курдов».

Но уже через год, в 2017-18 годах последовала операция «Оливковая ветвь» по вытеснению курских отрядов из района Африн. Войска США не только не принимали участия в защите интересов курдов, но даже выразили уверенность в правомерности действий Анкары. Джеймс Мэттис заявил, что Турция проводила консультации с Соединёнными Штатами перед началом операции и то она имеет «законные основания в обеспечении собственной безопасности». 

Таким образом, благодаря двум операциям Турецкая республика поставила крест на идеях лидеров Сирийского Курдистана по получению выхода к морю. Более того, провинции, из которых были вытеснены курдские отряды прошли через процесс этнических чисток, против чего не выступали ключевые участники сирийской войны.

Ситуация 2019 — интересы сторон

Осенью 2019 года Турецкая власть объявляет о начале очередной операции в Сирии. Интересы Анкары очевидны:

— обеспечение безопасности своих границ;
— замещение населения захваченных территорий (декурдизация), создание некого аналога ДНР, которое ввести в политическое поле по процессу, аналогичному реализуемой РФ политике в Украине;
— за счет этого усилить свои позиции в Сирии и регионе, решая курдскую проблему в глобальном масштабе (не позволяя развиться процессам сближения различных курдских группировок);
— контролируя Северную часть Сирии создать предпосылки для возможного продления газопровода «Арабский поток» до турецкой территории.

Интересы РФ

За счет выполнения роли «посредника» в переговорах Дамаска и Северного Курдистана усилить свое влияние, как на Сирию, так и на Турцию, параллельно ограничивая влияние Ирана. Далее, за счет решения Курдского вопроса, склонить Анкару и Дамаск к переговорам, обеспечивая долгосрочные прогнозируемые условия на Севере Турции, где российские компании ведут добычу углеводородов.

Интересы США

Их можно описать простой фразой — «выйти из региона, сохранив лицо». Соединенным Штатам были нужны организованные отряды курдов, как ударная сила в возможном походе на Дамаск с целью свержения Асада. Однако, когда политика поменялась и Вашингтон принял решение уйти из региона, влияя на процессы посредством Израиля и Саудовской Аравии, курды стали не нужны. В таком формате задача сводится к объявлению о выполнении своей миссии и выходу из региона на фоне заявлений о дальнейшей поддержке демократии, прав человека и, естественно, прав курдов на самоопределение.

Интересы сирийского правительства в данной ситуации можно так же сформулировать просто: «не имея возможности взять все, попытаться выжать максимум из ситуации, вернув контроль над максимальным количеством территорий». Поэтому Башару Асаду было отчасти выгодно турецкое наступление: теряя возможность вернуть контроль над приграничными областями, он обеспечивает распространение сирийского суверенитета над значительно большей территорией, населенной курдами. 

При таком балансе сил у курдов, по большому счету есть два выхода:

— пытаться сражаться до конца с неизбежным военным поражением и, возможно, зачисткой сразу с нескольких сторон: турками, русскими и сирийской правительственной армией;
— пойти на компромиссы (читай на условия) с Дамаском, обеспечив физическое выживание, но постепенно сдавая все свои позиции в политике, самоуправлении и сфере безопасности.

Парадокс ситуации заключается в том, что буквально две недели назад курды провели демонтаж укрепрайонов вдоль границы с Турцией и линии фронта с туркеманами. Причина — заявление американских «союзников» о том, что с Анкарой достигнута принципиальная договоренность о создании зоны безопасности и отводе войск. Соответственно, и отмене наземной операции. Имеем еще одну параллель с украинским Донбассом. Разница лишь в том, что в первом случае есть ДНР/ЛНР и российские «ихтамнет», во втором — территория, подконтрольная «Временному правительству Сирии» и турецкие «ихтамнет».

Проводя параллели с Украиной, стоит заметить, что представители курдских политических сил комментировали необходимость демонтажа укреплений тем, что, в случае нарушения договоренностей, Турция попадет под «адские» санкции со стороны США. 

В результате, после начала турецкой наземной операции, которая, кстати, проводится не регулярной армией, а вооруженными отрядами туркеманских боевиков (еще одна аналогия с ДНР), руководители курдских партий провели переговоры с сирийским правительством. Результат — сохранение формальных признаков автономии в виде существования местных политических партий, временного существования вооруженных отрядов. Но при этом территорию Курдистана будут патрулировать сирийские военные, власть в городах переходит сирийской администрации (назначенной, а не выбранной), вопросы дальнейшего политического устройства отложены на неопределенный период. То есть до момента, когда сирийское правительство полностью будет контролировать процессы.

Сухой остаток: после долгого периода надежд на «союзников», курдские силы потеряли все.

В 2019 году они оказались в худшей ситуации, чем та, в которой они находились в конце 2011 года, — до начала широкомасштабной войны. Тогда Дамаск был готов пойти на уступки, создавать автономию с широкими полномочиями в области политики, экономики и, в том числе на землях, которые курды потеряли в результате турецких операций 2015-17 годов. 

Причина поражения — вера в иллюзии, надежда на «союзников» без даже минимальных попыток формализовать союзнический статус «на бумаге. А так же, неспособность договориться внутри страны, нежелание проанализировать изменение баланса внешних сил.

Согласитесь, очень много параллелей с Украиной. Нам пока везет, но впору вводить в обиход новый лозунг: «начинай думать, не повторяй путь курдов».

Игорь Тышкевич, эксперт программы «Международная и внутренняя политика» UIF

Впервые опубликовано: Лига.net