Заговорить брекзит. Что происходит с выходом Британии из ЕС

Джерело: Еспресо

Три раунда переговоров по брекзиту, которые продолжаются с лета, особых успехов не достигли

25 сентября начинается четвертый раунд, а уже через месяц, 22 октября, Европейский Совет должен решить, достигли ли стороны «достаточного прогресса» по спорным вопросам, чтобы перейти от обсуждения условий развода (приоритет ЕС) к собственно будущим отношениям (приоритет Великобритании).

Набор спорных вопросов не изменился, а прогресс по их решению был слишком медленным. Это прежде всего будущий статус британцев в ЕС и граждан стран ЕС в Британии, вопрос финансовых обязательств Великобритании, будущее границы с Ирландией и связанная с ним судьба мирного урегулирования в Северной Ирландии.

В конце концов вопросом является и то, как в дальнейшем будут развиваться отношения Великобритании с ЕС и встанет необходимость переходного периода после официальной даты выхода.

Наиболее проблемным остается банальный вопрос денег.

Представители ЕС с мая прибегают к риторике, что Великобритания должна выплатить отступные или, на языке ЕС, «выполнить свои финансовые обязательства»: назывались суммы порядка 60 миллиардов евро.

Четкого расчета, за что именно должна заплатить Великобритания, пока нет: переговорщики ЕС составили общий перечень сфер и программ, и призвали британскую сторону выработать собственную методологию расчетов.

Проблема становится нагляднішою, если учесть, что в настоящее время Великобритания является вторым чистым контрибутором в бюджет ЕС по величине вложенных средств: около 10-11 млрд. евро взноса в общий бюджет ежегодно. Только Германия выдает больше – свыше 14 млрд., а вот уже Франция замыкает тройку лидеров с значительно более скромным вкладом – бл. 5-6 миллиардов евро.

Потеря такого куска финансирования, очевидно, станет довольно сложной для ЕС и неуникненно поставит дилемму: то ли другие доноры должны будут платить больше, то реципиенты европейских фондов получать меньше. А тем временем Жан-Клод Юнкер в своей речи от 13 сентября относительно будущего Европейского союза потребовал реформ и дальнейшей интеграции, которые требуют расширения, а не сокращения расходов.

Однако если ЕС нужны деньги, то Великобритании не хватает времени. Тупик в переговорах и ослабление правительства после внеочередных июньских выборов обострили противоречия между сторонниками жесткого Брекзіту и разрыва отношений (министр иностранных дел Борис Джонсон) и сторонниками сохранения максимально возможного количества связей с союзом (министр финансов Филипп Геммонд).

Чтобы прекратить споры внутри правительства и сдвинуть с места переговоры с ЕС, премьер-министр Тереза Мэй организовала очередную программную речь по Брекзіту во Флоренции 22 сентября.

Джонсон, которому казалось что Мэй склоняется к чрезмерным уступкам, нанес удар на опережение. 15 сентября он опубликовал пространную статью в The Telegraph, начав с сокрушительной критике тех, кто считает, что выход Британии из Европейского союза может не состояться.

«Я вижу скептицизм, станет нам духа, выдержки, настойчивости это сделать. Они надеются, что Закон о Брекзіт провалится в пропасть Палаты общин или утонет в бесконечных судебных процессах. Они считают, что мы разочаруемся в возможности найти выход из ЕС и наконец сядем на пол и розплачемося, словно младенец, что затерялось в лабиринтах Гемптонського суда».

Вместо этого, Джонсон пытался убедить, что Брекзіт удастся наилучшим образом, ярко описал великолепные перспективы, которые он откроет перед Британией, а главное — еще раз напомнил требования жесткой опции Брекзіту: выйти из единого рынка и таможенного союза, отказаться от юрисдикции Европейского суда справедливости и «перенять контроль над границами, деньгами, законами.

Относительно болезненного вопроса выплат Джонсон непримиримый: «Мы не собираемся платить за доступ к их рынкам, так же, как они не собираются платить за доступ к нашему».

Он вновь подчеркнул, что после Брекзіту Британия перестанет выплачивать ЕС по 350 млн. фунтов в неделю, а взамен будет вкладывать их в национальную систему здравоохранения.

Хотя эту цифру строго критиковали как манипулятивную и нереалистичную еще в ходе предреферендумной кампании, она снова стала публичным аргументом министра.

Воинственная риторика Джонсона была воспринята как вызов премьеру Мэй и попытки очертить красные линии для Флорентийской речи. Сложно сказать, предложила бы Мэй больше уступок, если бы не демарш Джонсона, но явно Флорентийская речь оказалась значительно более миролюбивой, чем речь в лондонском Ланкастер Хаус в январе 2017 года.

Если Ланкастер Хаус продемонстрировал принципиальное настройки на жесткий Брекзіт, и ввел в лексикон переговоров принцип «отсутствие договоренности лучше, чем плохая договоренность», то во Флоренции общее настроение речи определялся слоганом на фоне выступления: «Общие ценности. Общие вызовы. Совместное будущее»

Что касается новых предложений, то Великобритания не будет развивать пограничную инфраструктуру на границе с Ирландией. В Британии признали потребность около двух лет переходного периода после формального выхода из ЕС, во время которого страна будет подчиняться правилам ЕС и будет выполнять свои обязательства в отношении бюджета ЕС. Также Великобритания обещает определенным образом учитывать мнение Европейского суда справедливости по делам, которые будут касаться граждан стран ЕС, проживающих в Великобритании.

Вдобавок, она также предложила ЕС новое безопасность партнерство. Первые реакции из ЕС отмечали, что уступок пока недостаточно и они не столь конкретны, как хотелось бы, однако истинное их значение откроется собственно в процессе переговоров.

Важно, что Мэй, к разочарованию функционеров ЕС, не отказалась от своего главного месседжа: важнее говорить о будущем двусторонних отношений, о чем условия развода. В поиске новой модели отношений Мэй не согласна копировать ни один из существующих форматов.

Она исключила участие Британии в Европейской экономической зоне по норвежскому принципу, ведь тогда надо будет повиноваться правилам и регуляциям ЕС без всякой возможности влияния на них. Однако и банальная зона свободной торговли, даже столь широка, как в случае Канады, для премьера тоже не является достаточно амбициозной. Поэтому творческий подход заключается в том, что надо вместе придумать что-то новое и беспрецедентное:

«И если мы сможем это сделать, то когда этот раздел европейской истории будет написано, то он запомнится не различиями, с которыми мы столкнулись, но видениями, которые мы создали; не вызовами, через которые нам пришлось пройти, но креативностью, с помощью которой мы их преодолели, не теми отношениями, которые завершились, но началом нового партнерства.

Партнерства интересов и партнерства ценностей, партнерства амбиций для совместного будущего, где Соединенное Королевство и Европейский Союз бок о бок обеспечивают благосостояние и возможности для наших народов»

После Юнкера и Мэй, 26 сентября риторическую эстафету перехватит Эмманюэль Макрон, который планирует произнести в Сорбонне свой план относительно будущего Европы. Осталось только дождаться, какая именно из сентябрьского парада речей переживет зиму.