Эммануэль Макрон выдержал дипломатическое испытание Владимиром Путиным, с облегчением констатирует французская пресса. Между тем недавняя встреча в Версале четко продемонстрировала внешнеполитические амбиции французского лидера и снова заставила наблюдателей задаться вопросом – кто он, новый президент Франции?
Напомним, что 39-летний Эммануэль Макрон стал 25-м президентом Франции, победив во втором туре президентским выборов 7 мая текущего года. Его успех удивил, и дело не только в молодости. Макрон шел на выборы под знаменами собственного движения «Вперед!», о создании которого объявил 6 апреля 2016 года, чуть больше года назад, то есть времени на раскачку было, скажем прямо, не так уж и много. Поэтому мало кто ставил на Макрона (если вообще ставил). Однако он победил, набрав 66,06% голосов.
Чудо? Отнюдь. К успеху Макрона привело соединение удачи и эффективной предвыборной кампании, считает эксперт «Украинского института будущего» Надежда Коваль, внимательно отслеживавшая выборы и хорошо разбирающаяся в хитросплетениях французской политики.
Слагаемые успеха
«Для многих, с одной стороны, победа Макрона на выборах, действительно, стала сюрпризом, но, с другой стороны, — заметила Надежда Коваль, — он провел очень удачную предвыборную кампанию, потому что очень хорошо прочувствовал запрос французского общества на что-то новое, придумав стратегию, которая позволила ему достичь успеха».
В чем суть стратегии? «Он выступал с позиций, с каких раньше выступал его союзник, лидер «Демократического движения» Франсуа Байру, то есть, с центристских, а не с позиций правых или левых. Французы очень разочарованы традиционными политическими партиями – правящей до победы Макрона Социалистической партией, и ее главными оппонентами – республиканцами. И он это использовал».
Кроме того, у Макрона была «очень хорошая инноваторская предвыборная кампания с активным использованием медиатехнологий и таких инструментов прямой демократии, как, например, консультирование с избирателями на самых разных уровнях».
А еще ему просто повезло, так как «конкуренты, которые играют на том же электоральном поле, например, кандидат от республиканцев Алан Жюппе – правый центрист, проиграл праймериз, так же, как и бывший премьер-министр Франции Мануэль Вальс — центристский и пролиберальный социалист».
Впрочем, основным соперником Макрона на минувших выборах была лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен. По мнению некоторых экспертов, шансы у нее были и весьма неплохие. Но в итоге она уступила Макрону почти в два раза, набрав 33,94% голосов.
Политолог объясняет проигрыш Марин Ла Пен фрагментацией французского общества.
«Начнем с того, что Ле Пен не стала тем кандидатом, который смог аккумулировать все протестное голосование во Франции. Она имела 20-25% в разные моменты предвыборной кампании. Плюс левая радикальная позиция была представлена в первом туре Жан-Люком Меланшоном – главой движения «Непокоренная Франция». Кроме этого, довольно серьезную позицию на французском политическом поле занимают правые консерваторы, которые были представлены на выборах Франсуа Фийоном. И в первом туре выборов первые четыре кандидата получили очень близкие результаты», — говорит Коваль.
Кроме того, как полагает Надежда Коваль, против нее сыграл так называемый «республиканский консенсус»: «Если во второй тур любых выборов — от местных, парламентских до президентских — выходит кандидат от праворадикальной партии, большинство французов будет голосовать за любого другого от любой другой партии только ради того, чтобы не пустить праворадикалов к власти. И именно эта особенность Франции в очередной раз сыграла против Марин Ле Пен».
По мнению Надежды Коваль, есть очень четкие различия между электоратами Макрона и Ле Пен. «За Макрона очень активно голосовало городское население. Во втором туре в Париже ему отдали предпочтение более 90% избирателей. За Ле Пен проголосовало около 5%. То есть его электорат — это городское, образованное население».
Это же показало и исследование IPSOS: электорат Макрона — образованные жители крупных городов с доходом от 3000 евро в месяц. Зато электорат Ле Пен — жители деревень и городков, непривилегированной Франции, наиболее пострадавшей от экономической стагнации, наемные служащие и рабочие с зарплатой до 1250 евро.
Кроме того, по мнению Надежды Коваль, по итогам первого тура выборов, наблюдался четкий географический разлом: 47 департаментов, в которых праздновала победу Ле Пен, размещаются на востоке Франции, 42, добытые Макроном, — на западе.
«За Ле Пен очень активно голосовали жители маленьких городков и сельских поселений, — объясняет политолог. — Она – кандидат провинциальной Франции, той, которая больше всего пострадала от экономического кризиса и больше всего недовольна ситуацией в стране. То есть за Ле Пен голосуют провинциальные жители, менее образованные и те, которые географически проживают на северо-востоке страны, там, где когда-то были индустриальные районы, и на юге, там, куда переселялись люди, которые раньше жили в Алжире. У ее электората довольно сильные националистические настроения».
Проект двойной открытости
Минувшая избирательная кампания во Франции выявила еще одну любопытную тенденцию.
В первом туре соревновались четыре программы главных кандидатов, основное отличие между которыми можно было редуцировать до четырех комбинаций ответов на два основополагающих вопроса: либеральной или протекционистской должна быть французская экономика? космополитичной или националистической должна быть сама Франция? Однако ни одна из «гибридных» программ не получила достаточной поддержки.
Во втором туре 7 мая, доводя политическую поляризацию до максимума, сошлись проект двойной открытости Эммануэля Макрона и проект двойного закрытия Марин Ле Пен. «Каждый из кандидатов очерчивает это противостояние собственными терминами: для Ле Пен это противостояние европеистов и патриотов, для Макрона — прогрессистов и консерваторов».
Макрон, по мнению Надежды Коваль, пришел во власть с идеей о том, что Франции нужно перезагрузить ее политическую систему, и сделать это необходимо на проевропейских, либеральных основаниях, в том числе, в экономике.
«Его позиция — проевропейскость во внешней политике и либерализация французского рынка труда, социальной системы. Его задача — сделать французскую экономику более конкурентной. А опора его программы – это демократичность. То есть, он за то, чтобы чаще консультироваться с людьми, за то, чтобы сделать политику более моральной. Например, он долго не говорил о том, кто войдет в его правительство, потому что шли дополнительные проверки личных историй кандидатов в его кабинет министров».
Макрон, по словам политолога, предлагает ограничить возможность получения избирательного мандата до 3 раз подряд, запретить парламентариям предоставлять консультативные услуги и трудоустраивать членов своей семьи, ввести отчет президента по внутренней и внешней политике раз в год, уменьшить на треть количество депутатов и сенаторов и усилить контроль парламента над деятельностью правительства.
То есть Франция в понимании Макрона должна быть открытой страной – в экономическом и политическом смыслах. «Это основа его политической программы», — подчеркивает Коваль.
Чтобы воплотить эту программу в жизнь, Макрону необходимы эффективный кабинет министров и лояльное большинство в парламенте. И эти задачи он, похоже, тоже решил, пригласив в правительство республиканцев и назначив республиканца премьер-министром.
«Кабинет, который он назначил, решает две задачи. Первая – это стандартная задача кабинета претворить в жизнь его программу. Вторая — помочь Эммануэлю Макрону выиграть парламентские выборы. Ему, как следовало из недавних опросов, немного не хватает голосов, чтобы обеспечить большинство в парламенте для своего политического движения «Вперед!», которое уже очень скоро должно стать партией «Вперед, Республика». Эту задачу он и решил за счет правоцентристов, за счет той части республиканцев, которая наиболее близка ему идеологически, пригласив их в свой кабинет министров».
Как считает политолог, Эммануэль Макрон во французской политической системе сегодня выступает своеобразным деструктором. «Он уже, можно сказать, уничтожил «Социалистическую партию» — мы видели, как кандидат от нее с треском провалился на президентских выборах, и сейчас она имеет очень плохие рейтинги перед парламентскими выборами. Теперь он нацелился на то, чтобы развалить республиканцев».
Для решения этой задачи «Макрон решил взять к себе в команду ядро этой партии – людей, стоящих на более умеренных центристских позициях, желающих работать на реформы. За счет этих людей он хочет создать президентское большинство, которое потом сможет фактически претворять его политику в жизнь. А от республиканцев в итоге останется более правое, консервативное крыло, которое представляют Фийон и Саркози».
Таким образом, назначение на пост премьер-министра Франции республиканца Эдуара Филиппа — продуманный политический ход Макрона.
Но еще более интересный персонаж в новом правительстве, по мнению Надежды Коваль, это республиканец Брюно Ле Мэр, которого Макрон назначил министром экономики.
«В ходе президентской кампании он был одним из самых близких сотрудников кандидата Франсуа Фийона. И пока Фийон считался одним из главных кандидатов на пост президента, Брюно Ле Мэру прочили пост министра иностранных дел. Но когда в марте против Фийона выдвинули официальное обвинение в коррупции, Брюно Ле Мэр сказал, что будет формально поддерживать кандидата партии, но официально покинул кампанию Фийона. Его назначение, как и Эдуарда Филиппа, и других республиканцев в кабинет Макрона — серьезный удар по партии республиканцев, потому что довольно значимые люди пошли за новым президентом. И это возможность для Макрона сформировать свое большинство в парламенте».
Если посмотреть последние опросы, то уже видно, говорит политолог, что на данный момент тактика Макрона срабатывает, потому что рейтинги его партии или протопартии, потому что процесс ее регистрации еще не завершился, растут.
«Сейчас до 33% избирателей готовы проголосовать за «Вперед, Республика», за республиканцев – 19%, то есть разрыв достаточно серьезный, и если так пойдет дальше, то шансы Макрона получить большинство в парламенте довольно высоки. Что касается шансов «Национального фронта» на предстоящих парламентских выборах, то у этой партии есть очень большая проблема — система французских выборов в два тура, которая и позволяет каждый раз срабатывать республиканскому консенсусу, о котором я говорила. Даже если «Национальный фронт» в первом туре будет иметь 25-27%, во втором туре количество его депутатов резко сокращается — максимум 20 депутатов. То есть большую фракцию во французском парламенте «Национальный фронт» сформировать не сможет», — считает Надежда Коваль.
«Для этой партии проигранные президентские выборы в некотором роде потерянный шанс, потому что одну из ключевых позиций в программе Ле Пен занимала идея изменить систему выборов во Франции на пропорциональную, чтобы «Национальный фронт» не страдал больше от республиканского консенсуса. Но не сложилось», — заметила Надежда Коваль. По ее прогнозу, на данный момент у «Национального фронта» и Марин Ле Пен нет никаких шансов на формирование большой фракции в парламенте.
Внешний фронт Макрона
Что касается намерений нового французского президента во внешней политике, то после победы на выборах Макрон пообещал реформировать ЕС вместе с канцлером ФРГ Ангелой Меркель. И это, по мнению Надежды Коваль, не случайно.
«Взгляды на проблему с беженцами у Макрона и Меркель совпадают. Еще на этапе предвыборной кампании будущий президент Франции занял довольно непопулярную во французском обществе позицию — он полностью поддержал Меркель, заявив, что канцлер ФРГ все делает правильно и ее политика приема беженцев — самая нормальная. Так же у них нет разногласий касательно того, что Европейский Союз требует: а) усиления; б) реформирования».
В то же время, как считает Коваль, «немцы немного боятся амбициозности Макрона, потому что он хочет довольной серьезной реформы стран еврозоны вплоть до создания общих парламента, бюджета и даже долга». То есть, долг будет не у каждой страны свой, а у еврозоны как таковой. В этом контексте немцы немного опасаются, не будут ли они платить французские долги?
Впрочем, если вспомнить опасения, что к власти во Франции придут абсолютные евроскептики, победа Макрона – проевропейского кандидата, вызвала просто вздох облегчения в Германии. «Меркель очень тепло поздравила его на французском языке. Теперь начинается реальная работа, и будет видно, как она сложится», — говорит Надежда Коваль.
Жесткая позиция по Брекзиту говорит о наличии еще одной точки соприкосновения.
«Макрон — сторонник тех, кто ратует за единство ЕС, а они придерживаются жестких взглядов касательно выхода Британии, исходя из того, что главная задача это сохранить единство Европейского Союза. И для этого, как говорит их теория, они должны показать, что нельзя просто так взять и покинуть ЕС, не выполнив обязательств и не заплатив по счетам. Поэтому сейчас в Европейском Союзе преобладает среди глав центральных европейских стран точка зрения, что позиция по Брекзиту должна быть довольно жесткой», — считает Надежда Коваль, предполагая, что в итоге переговоры по Брекзиту будут довольно сложные.
Cложными могут быть и отношения с США, потому что Дональд Трамп хоть прямо и не поддерживал Марин Ле Пен, но однажды в своем Твиттере написал, что она — сильный кандидат с хорошей позицией по миграции. «Поэтому я думаю, что Макрону и Трампу довольно сложно будет наладить позитивный диалог, но никаких значительных изменений во взаимоотношениях между этими странами я не ожидаю», — прогнозирует Надежда Коваль.
Что касается России, то здесь, по мнению Надежды Коваль, ситуация неопределенная. «Президент России Владимир Путин прямо поддержал кандидата Марин Ле Пен, была даже встреча с ней в Кремле. Кроме этого, известны факты вмешательства российских хакеров в ход предвыборной кампании Макрона, и это, кстати, стало одним из главных факторов того, что позиция Макрона касательно России становилась все более и более жесткой. И среди четырех главных кандидатов на пост президента Франции в первом туре у Макрона были самые, скажем так, антироссийские взгляды. Он говорил о том, что однозначно осуждает нарушения международного права и аннексию Крыма».
От себя заметим, что недавняя встреча Макрона с Путиным в Версале пока не дает возможности делать более определенные прогнозы, но это — отдельная тема для экспертного анализа.