Опасность от таких явлений как рост количества преступлений с оружием и взрывы офицеров спецслужб в городах Украины серьёзно недооценена.
Если говорить о преступности, то её увеличение и изменения характера, с одной стороны, носят объективный характер – война, кризис, рынок нелегального оружия. С другой – использование криминала (как и мимикрия под обычный криминал диверсионной деятельности) – достаточно старая, апробированная и успешная практика воюющих сторон. Не обязательно даже засылать специально подготовленные группы, достаточно снабдить ресурсами, информацией местые группировки и благодаря этому обеспечить 1-2 громких преступлений в месяц. Результатом станет недоверие общества к силовикам, рост напряжённости, которые в конце концов могут вылиться в политический кризис. В случае с Украиной, учитывая количество оружия, это может проявиться в формате появления вооружённых формирований, каждое из которых пытается «бороться за порядок и справедливость» своими методами. Тезис о «безопасности такой самоорганизации патриотов» не выдерживает критики – представления о патриотизме у каждого свои – и активисты Свободы и копатели янтаря и избиратели оппоблока утверждают, что они патриоты Украины.
Взрывы силовиков – это уже вещи другого порядка. Такие преступление требуют подготовки и навыков исполнителей. Подобные теракты демонстрируют неспособность государства позаботиться даже о безопасности тех, кто это самое государство защищает.
Всё это вместе подрывает основы государственной системы, ибо демонстрирует:
что государство не может выполнить свою основную функцию — обеспечение безопасности граждан;
неспособность государственной системы обеспечить безопасные условия для ведения бизнеса (использование оружия в бизнес-спорах);
потерю государством функции арбитра;
неэффективную политику Украины по защите своей территориальной целостности – страна в тылу не может защитить самих защитников;
деморализация украинских силовиков — противник посылает сигнал, что может «добраться» до них и их семей в любое удобное ему время.
Линейного и простого решения проблемы не существует. Власть не имеет ресурсов и доверия (рейтинги ко всем госинститутам и так «отрицательные») общества для силовых методов, закручивания гаек. Кроме того, в случае с диверсионной деятельностью просто выставление «охраны» определённым лицам выглядит скорее анекдотично: с одной стороны охраняют «охранников», а с другой противник всегда может выбрать незащищённую в данный момент цель.
Для решения проблемы в среднесрочной перспективе (2-5 лет) есть смысл сосредоточится на двух вещах:
1.возврате государству функции арбитра
2.проведению политики, которая мотивирует своих силовиков и деморализует противника.
В первом случае стоит по-другому оценить саму сущность понятия «государство» – это не нечто сакральное, мощное, не государственные институты, президенты или силовики. Государство — это объединение свободных граждан, которые договорились о правилах сосуществования и платят некоторым лицам деньги за обеспечение выполнения этих правил.
При таком подходе именно граждане могут стать силой, способной изменить ситуацию, не забирая у государства функций арбитра (ради чего оно и создавалось). Суть подхода в следующем:
легализация оружия, находящегося на руках у лиц, которые на деле доказали желание и способность работать ради усиления Украины (начать можно с ветеранов АТО с последующим расширением категорий)
разрешение на свободную покупку, скрытое ношение и применение короткоствольного оружия
формирование из числа таких граждан групп, которые могут оказывать содействие силовикам в поддержке правопорядка (в свободное от других занятий время)
Методы противодействия диверсионной работе противника должны быть несколько иные. Тем, кто работает в разведке, контрразведке необходимо как минимум обеспечить неприкосновенность данных о месте жительства, семье, специфике работы и так далее. Темы внешней разведки, контртеррористической деятельности, личный состав сотрудников таких подразделений, их данные, данные их семей должны быть тайной за семью замками. А тем, кто попытается докопаться до подобной информации должны светить реальные сроки заключения. Журналистские расследования – вещь хорошая, но представьте, например, что будет с журналистами, которые попытаются, например, следить за сотрудниками (равно как и за их семьями) МОССАД в Израиле или ЦРУ в США. В Украине любые попытки указать на неуместность натыкаются на вой про «наступление на свободу слова».
Даже эти простые шаги уже продемонстрируют офицерам, что государство как система намерена их защищать.
Вторая часть проблемы — возможность действовать на упреждение, а не ждать нападения со стороны. Украинские разведчики должны получить прописанное в законодательстве:
право проводить деятельность, направленную на уменьшение террористической угрозы для Украины на территории других государств – любых государств!
право проводить мероприятия по захвату и доставке в Украину (либо физическому устранению) лиц, признанных виновными в совершении террористических актов на территории Украины, убийстве украинских граждан.
Естественно, такой подход вызовет бурю негодования со стороны не только РФ, но и изнеженных демократией стран Евросоюза. Но перед глазами пример Израиля — если бы спецслужбы этой страны работали исключительно в режиме «реакции на событие», евреям давно бы пришлось вновь искать место для своего национального государства. Украинцев в Украине не 8,3, а более 35 миллионов — искать новое место дорого сложно, неудобно. Поэтому выбор очевиден: не допустить падения государства и сделать очень больно каждому, кто это государство пытается уронить.
В среднесрочной перспективе политика может дать неплохие результаты. Независимо от того, будет ли, например СБУ уничтожать террористов, разъехавшихся по миру, в каждом несчастном случае будут искать украинский след. Это сделают журналисты противника, тем самым меняя матрицу восприятия украинцев и украинских силовиков. Вместо «хитрых скачущих хохлов» или «фашисткой хунты, убивающей собственных граждан» в восприятии возникнет злобный укр, способный достать врага из-под земли. А это уже совсем другая ситуация, совсем другой разговор как с единомышленниками, так и с потенциальными противниками.