Предыдущая неделя была богата на новости, связанные с НАК «Нафтогаз Украины»:
- Первый заместитель руководителя фракции “Блока Петра Порошенко” в Парламенте высказался за необходимость контроля над тратами национальной акционерной компании.
- Правительство приняло решение расширить число членов Наблюдательного Совета «Нафтогаза» до семи человек.
- Четверо из пяти членов Совета заявили о намерении подать в отставку: на сайте компании появилось открытое обращение к вице-премьеру Владимиру Кистиону с перечнем вопросов, требующих решения или реакции.
- Кабинет министров начал проработку документа, по которому НАК «Нафтогаз Украины» будет вынужден отпускать сырье по сниженным ценам ряду частных предприятий, в том числе принадлежащих Дмитрию Фирташу.
Все эти, на первый взгляд, мало связанные между собой события, имеют общую черту: стремление изменить систему управления НАК «Нафтогаз Украины» и желание получить контроль над финансами компании.
Такая активность оправдана в случае хронически плохих показателей деятельности компании либо при разработке и реализации стратегии реформирования. В реальности нет ни того ни другого:
- План реформирования НАК «Нафтогаз Украины» на 2016-2019 годы был утверждён правительством ещё в конце 2015 года. Информации о срыве работ в прессу не поступало — скорее наоборот – сообщения о конкретных шагах в соответствии с программой деятельности.
- НАК «Нафтогаз Украины» закончил 2016 год с чистой прибылью около 21 миллиарда гривен (по словам Премьер-министра Гройсмана) и заплатил налогов в сумме примерно 60 млрд гривен. И это при том, что по результатам 2014 года был зафиксирован убытков в 90 млрд, в 2015-м – 25 миллиардов “в минусе”.
Странно, но когда компания была убыточна, ни у правительства ни у депутатов Верховной Рады не возникало желания заняться переменами в её руководстве. Процесс пошёл лишь тогда, когда на счетах «Нафтогаза» появились реальные деньги.
То, что желание разделить прибыль может быть причиной частично подтверждают слова народного депутата Кононенко: «Три англичанина в наблюдательном совете… Политический контроль со стороны парламента, со стороны профильного комитета обязан быть… Я хочу знать, куда эти 30 миллиардов, которые были на счетах Нафтогаза, он собирается потратить. Если он их собирается закопать в землю, меня это не устраивает».
Интересные, на мой взгляд, откровения народного депутата. Но, одновременно с этим очень и очень вредные для Украины. Заместитель главы фракции БПП в парламенте, политик со стажем должен понимать азы государственного устройства. Он представляет законодательную власть, его функция писать законы, разрабатывать их таким образом, чтобы они были полезны государству, обществу. В том числе консультироваться (на встречах в профильном комитете) с «Нафтогазом», другими игроками в отрасли насчёт создания прозрачных правил игры.
А вот заниматься контролем (названным политическим, экономическим, любым другим) депутат парламента не должен. Единственное что он может — создать закон. Контролировать, даже государственную компанию, должны совсем другие люди, работающие в других структурах. В этом суть разделения властей.
Откровения про иностранцев не менее занимательны: депутат, видимо, забыл, что есть такое понятие как закон, одинаковый для всех. Работника нанимают за его знания, навыки, а смотреть на графу «национальность» – это уже дискриминация.
Удивительно, что депутат не доверяет менеджменту, который принял компанию с показателями «- 90 млрд в год» и вывел её за 2 года в «+21» млрд чистой прибыли (и ещё 60 млрд. налоговых отчислений). Указанная прибыль лежит на счетах компании в Украине, в офшоры не выведена, между сомнительными подрядчиками не разделена.
Господин Кононенко решил высказаться о судьбе денег и заявил, что «Если он (Нафтогаз) их собирается закопать в землю, меня это не устраивает». Заместителя руководителя фракции БПП такая трата средств, возможно, не устраивает, но именно «закопать в землю» прибыль Нафтогаз просто обязан:
· потратить на разведку новых месторождений, бурение новых скважин. То есть “закопать в землю” для увеличения добычи газа, нефти и, в конечном счёте, уменьшения зависимости от импорта
· потратить на обслуживание ГТС, прокладку новых газопроводов для обеспечения импорта (например, ветка из Польши). Если не «закопать прибыль в землю» таким образом, то можно забыть о разговорах про диверсификацию импорта или создание инфраструктуры для возможного экспорта.
· «закопать в землю» в виде модернизации системы доставки газа конечным потребителям ради уменьшения издержек, и, как результат, снижения цены на газ для украинцев.
Возможно, у Игоря Кононенко есть свои планы на прибыль Нафтогаза, но какой бы пост в парламенте он не занимал, эти деньги не его и распоряжаться ими политик-депутат не имеет права. Это прибыль субъекта хозяйствования, которую он (субъект) может потратить любым, законным способом.
На этом можно было бы поставить точку, но правительство в своём плане до 2020 года особое внимание уделяет приватизации и привлечению инвестиций. Инвестор, как известно, оценивает общую ситуацию в стране, то, что называют «бизнес-климатом».
Инвестор не идёт в страну, у руководителей которой нет базовых понятий о:
· системе разделения властей и полномочиях каждой ветви власти,
· недопустимости вмешательства в деятельность субъекта хозяйствования,
· изменении правил игры в обход законом, принятых правительством планов,
Человек, намеревающийся рискнуть своими деньгами верит делам, принятой в стране практике управления. Поэтому один единственный пассаж про «англичан в Наблюдательном Совете» и «политическом контроле за деньгами» перечёркивает десяток пламенных речей президента и премьера.